Художники БарнаулаБарнаульский андеграунд 80-90-х годов Громкий выход "Тихой мансарды""Мы хотели нести тепло, добро и свет"
Более 25 лет назад, в апреле 1987 года впервые заявила о себе организация, которая оказала большое влияние на культурную жизнь Барнаула перестроечного десятилетия. В свое время «Тихая мансарда» стала своеобразным символом перемен, происходивших в нашем обществе, свежим ветром, подувшим в паруса молодых художников, которые видели мир и роль творца в нем иначе, чем было принято в официальных кругах. О том времени вспоминает художник Александр Маркин[1], стоявший у истоков создания этого творческого объединения. Чердачный андеграунд
- Так чем же все-таки была «Тихая мансарда», и откуда она появилась на творческом небосклоне Барнаула? - Это было творческое объединение неформальных, свободных художников, которые не были связаны ни партийными, ни идеологическими установками. Первая выставка «Тихой мансарды» состоялась в апреле 1987 года. Во Дворце Спорта молодежный центр проводил праздник молодежи. Там в первый раз официально станцевали брейк, практически в первый раз в открытую, громко выступили группы «The 9» и «Дядя Го», танцевала студия «Эос». И в том числе была выставка художников. В первый раз я пришел как посетитель. До этого 10 лет не выставлялся. А тут посмотрел и понял, что это мое, в отличие от официальных выставок наподобие «Золотых нив Алтая». Познакомился с художниками и тоже выставился после десятилетнего перерыва. - А кто стоял у самых истоков «Тихой мансарды», и откуда появилось такое загадочное название? - У истоков стояли три студента Новоалтайского художественного училища Евгений Фефелов, Владимир Лавренёв и Игорь Макаренко. В училище не было своего общежития, и ребята, которые не хотели или не могли ездить в Барнаул, снимали закутки, уголки. Один из таких закутков находился в полумансардном частном домике. Студенты, которые жили на втором этаже, и назвали свое жилище «Тихой мансардой». «Тихой», потому что они там такие кавардаки устраивали, что просто ужас. Двое молодых людей выставлялись под псевдонимами, потому что боялись, что их выгонят из училища за то, что они занимаются авангардом, а не реализмом. Так что широкой публике они стали известны под именами Странный (Макаренко) и Щетинин (Фефелов). Последнего не надо путать с художниками из династии Щетининых. Он просто не знал, что в Барнауле работает целая плеяда мастеров с такой фамилией. В принципе, в «Тихой мансарде» зачинатели потом уже не принимали участия, потому что побоялись огласки. Движение стало набирать популярность, и они опасались, что их настоящие фамилии узнают педагоги.
Мне тогда было уже 32 года, а другим участникам - по 19-20 лет. И так получилось, в силу возраста и опыта, что я возглавил это движение, на мои плечи упало финансирование, перевозки, оформление работ, организация. Мы устраивали выставки практически каждый месяц. Специалисты поймут, что это очень интенсивный график. Причем старались ни одну работу не выставлять по два раза. Все рок-фестивали всегда сопровождались нашими выставками, а наши выставки – концертами рок-музыкантов. Особенно мы сдружились с Женей Чикишевым из «Дяди Го».
[1] Известный барнаульский художник и скульптор Александр Маркин умер в октябре 2014 года. Это интервью состоялось за семь лет до печальной даты Арт-шок на площади Сахарова
- Я знаю, что вы многое сделали впервые в нашем городе… - Да, в том же 1987 году мы первыми оформили площадь Сахарова ко дню города (тогда она еще так не называлась). Придумали свою технологию оформления – эффектную, недорогую и объемную. Вся площадь была уставлена скульптурами, которые делались из тканей, натянутых на каркас, а потом расписывались. К этому же дню был приурочен праздник газеты «Молодежь Алтая», к сожалению, первый и последний. В свое время она здорово нас поддержала. Ни одного номера не выходило без публикаций о «Тихой мансарде». Мы же провели первую свободную выставку, без худсовета и выставкома, в который традиционно входили члены правления союза художников. Сейчас это звучит смешно, но они считали, что если ты не член союза художников, то ты не художник. Выставком решал, какую работу можно выставить, а какую нет. А у нас люди просто приносили свои работы. Что сам автор посчитал достойным, то и выставлялось. «Барнаульский Арбат» - тоже наше изобретение. Притащили свои работы на площадь Сахарова, выставили их, здесь же рисовали портреты. Людям очень нравилось, что в Барнауле есть такое место, куда можно прийти и получить свой портрет, нарисованный углем или пастелью. - А боди-арт в 80-е годы вообще стал культурным шоком…
- Была выставка-продажа. Помню, в «Алтайской правде» еще разгромная статья появилась под заголовком «Выставка продажных художников». Ну а сейчас практически не бывает выставок без продаж. Просто мы были первыми и поэтому попали на острое журналистское перо. Нас много громили по заказу. «Алтайская правда» была прокоммунистической газетой, она громила, а «Молодежь Алтая» поддерживала. Из подвалов на большую сцену - Вы ведь всегда активно поддерживали нарождающиеся рок-группы Барнаула? - Ни одного концерта группы «Дядя Го» и «The 9» не походило без нашей выставки. Люди не просто приходили и шатались в вестибюле до начала, а смотрели картины. Однажды меня одна девочка-журналистка спросила перед концертом «А к народному творчеству как вы относитесь?» Я ответил «Наше искусство прямо в копейку совпадает с народным творчеством, если иметь в виду, что самый русский народный инструмент – это электрогитара. Посмотрите телевизор. Где вы увидите там балалайку или гармошку? Чаще электрогитару». По-моему, она на меня обиделась. На всех фестивалях «Рок-периферия» роскошные устраивали выставки. У Лазорина из группы «The 9» была песня «Поставьте меня в чемодан». Мы сделали гигантский чемодан, смонтировали его на кассах Дворца спорта, и Лазорин стоял и пел в нем. В то время это было новое явление, рок-группы вылезли из подвалов и появились на большой сцене. До этого-то рок-музыканты пели в узком кругу, а чтобы прокормить себя, подрабатывали сторожами, дворниками, кочегарами. Лидер рок-группы «Сестра», например, работал ночным сторожем в стоматологии. Не зря же Борис Гребенщиков называет своих ровесников – музыкантов и художников поколением дворников и сторожей. Это про нас и про них. Я тоже вылез из андеграунда. Прощание со старым домом
- В свое время большой отклик у горожан вызвала ваша акция в защиту исторического дома… - Она называлась выставка протеста «Прощание со старым домом». В 1988 году пришла весть, что собираются сносить дом, построенный по проекту архитектора Носовича, на Красноармейском проспекте. Это своего рода легендарная личность. Единственный сибирский архитектор, внесенный в мировую энциклопедию архитектуры. Он много что построил в нашем городе, но многое сгорело при пожаре 1917 года. Носович хотел построить «город солнца» в районе нынешней жилплощадки. Не случайно от этого пятачка во все стороны, как лучи, расходятся улицы. По проекту, в ясный день все пространство должно было заливать солнечным светом, а дома располагаться так, чтобы ни один не закрывал другой.
Конечно, мы не могли согласиться с тем, что уникальный дом, последнее сохранившееся в Барнауле творение Носовича собираются снести и поставить на его месте высотку. Зачем? Поставьте эту высотку чуть дальше. Мы же в Сибири живем, а не в Японии, где за каждый клочок земли бьются. А в доме Носовича, можно было сделать молодежный творческий центр. Через знакомых мы напечатали на ксероксе маленькие афишки, развесили их по институтам, чтобы привлечь студентов, и прямо в доме устроили прощальную выставку. И народ толпами шел. Помню, был слякотный апрельский день, на Красноармейском уже вовсю шла стройка, стояла непролазная грязь, и дамочки на тонких шпильках через эту глину пробирались к дому Носовича. Всего на выставку в день приходило человек 150-200. В итоге дом все-таки снесли. Позже его выстроили на новом месте, рядом с домом архитектора на улице Анатолия. Но это, конечно, уже не тот дом, который проектировал наш знаменитый земляк. Гипсовых кочанов не делали - Чем ваши выставки отличались от официальных мероприятий того времени?
- А в каком стиле вы работали, художники из «Тихой мансарды»? - Все в разных. Единой установки не было. После первой выставки приходил к нам мальчик из «Молодежи Алтая», интервью брал прямо в мастерской. Мы сфотографировались на фоне своих работ. И каждый определял, кем он себя считает. Саша Боровец сказал, что он работает в стиле «протокубизм». Что это такое, он, наверное, и сам не знал. На ходу придумал. Я тоже что-то сморозил. Настоящим открытием для нас стало археологическое прошлое Алтая. Две хороших выставки прошло «За тысячу лет до мифологии» и «За тысячу лет до мифологии-2». До сих пор не перестаю удивляться той удивительной эпохе алтайской античности. Постоянно возвращаюсь к скифской теме, гуннские мечи делаю. "Мы хотели нести тепло, добро и свет"
- Власть делала вид, что нас не существует. Только когда мы сильно наступали кому-то на мозоль, то в газетах появлялись заказные разгромные статьи. Обычно выступал кто-нибудь из членов союза художников. Хотя, задачи специально наступать кому-то на мозоль «Тихая мансарда» не ставила. Мы просто хотели нести тепло, добро и свет. Не зря наша четвертая выставка называлась «Теплый фронт». Имелось в виду не то, что мы идем воевать, а погодный фронт. Мы хотели в хорошем смысле подогреть атмосферу в провинциальном Барнауле. У меня до сих пор хранится статья одного из членов союза, где он говорит: «Молодые не знают, куда себя деть, бегают из «тихих» в «теплые». Он, видно, не понял что «Теплый фронт» устроила «Тихая мансарда». А людям наши выставки нравились. В книгах отзывов было много теплых откликов. - Что вами двигало в тот момент? Нарождающаяся атмосфера свободы? - Да. Кончилась тоталитарная власть, стало можно много такого, за что раньше могли просто посадить. Выйди кто-то в начале 80-х на улицу с картинами и рисуй портреты, наверное, оказался бы в кутузке. А тут я для подстраховки пошел к Зеленцову, который тогда возглавлял управление культуры: «Вот хотим устроить выставку под открытым небом с моментальным рисованием портретов». – Пожалуйста, где угодно и когда угодно. Выставляйтесь, рисуйте». Я своим сказал «Ребята, можно! Ничто нам не грозит». - В то время «Тихая мансарда» сыграла заметную роль в культурной жизни Барнаула? - Я считаю, «Тихая мансарда» сыграла очень большую роль в Барнауле. Потому что масса молодых художников, которые сейчас на слуху (тот же Мозговой или Парфёнов), видели наши выставки, смотрели, как надо делать, и сами начинали выставляться. Мы дали им уверенность, что это возможно. - До каких времен дожила «Тихая мансарда»?
- Последняя выставка под названием «Селедерелла-2» состоялась 22 августа 1996 года. Как всегда, она прошла в довольно нестандартной и в неформальной обстановке. Обычно открытие выставки проходит так: собрались люди, послушали речи, похлопали. Потом поехали в мастерскую попить вина, порисовать, на гитаре поиграть. Я говорю: «Давайте не будем так делать. Считайте, что вы уже в мастерской. Вот бумага, пластилин, глина, вон пиво стоит. Давайте немного поработаем». Садим обнаженную девочку-натурщицу на стул. Юра Эсауленко начинает ее тело расписывать (боди-арт), я вырезаю на большой доске из дерева ее рельеф, два художника-парня ее рисуют. А люди пьют пиво, разговаривают, живая музыка играет – дамочка там такие джазовые композиции выписывала на гуслях! Это была последняя выставка «Тихой мансарды». Потом кто-то начал усиленно деньги зарабатывать, кто-то водку пить в немерянных количествах, кто-то уехал из Барнаула. Я сейчас мечтаю возродить это движение. Хочу обратиться к студентам, не только Новоалтайского училища, но и к дизайнерам политеха и вообще художникам, молодым душой, чтобы снова начать делать нетрадиционные, неформальные выставки. Стас Сидоркин Фото из архива Александра Маркина
Комментарии Комментарий появляется на странице после просмотра модератором. |
Комментариев пока нет